Группа компаний «Просвещение» и «Центр толерантности» продолжают серию совместных вебинаров в рамках всероссийского проекта «Родительский университет». 24 сентября эксперты предлагают поговорить о том, как родителям стать опорой для своих детей в ситуации школьного буллинга.
Мероприятие пройдет в двух форматах – очном и цифровом – в Центре толерантности (Еврейский музей). Экспертами мероприятия выступят директор Центра Анна Макарчук и ведущий тренер организации Елена Горинова. Речь пойдет о реальном и виртуальном пространстве буллинга, о роли жертвы и буллера, а еще больше о свидетеле, предпосылках, действии и последствиях травли. Все участники смогут задать свои вопросы в реальном времени и получить на них экспертный ответ. Как распознать буллинг и чем он опасен? Что делать родителям? Что делать ребенку?
Регистрация на мероприятие бесплатная. Желающим посетить вебинар онлайн нужно заполнить форму регистрации через сайт корпорации «Российский учебник». Если вы из Москвы и хотите принять участие в очной дискуссии, а также посетить залы Еврейского музея – заполните форму на сайте Центра.
В преддверии мероприятия Анна Макарчук и Елена Горинова рассказали, как школьная травля трансформировалась за последние несколько лет, какие подростки не вовлекаются в буллинг, и кто на самом деле должен нести ответственность за вспышки детских издевательств над сверстниками.
– Является ли тема травли в школе новой? Существует мнение, что современные дети стали куда более жестоки по сравнению со своими родителями, и, тем более, бабушками и дедушками. Так ли это? Или конфликты просто обострились?
Тема травли не нова. В каком-то смысле является новым сам термин «буллинг”. О нем мы услышали не так давно, в Советском Союзе использовали понятия “травля”, “издевательства в школе”.
“В последнее время лишь усложнились инструменты, способы травли. А механизм травли один, и он вечен”.
Это связано с распространением всевозможных онлайн-практик, чатов, групп. С выходом образовательного процесса в онлайн-режим добавились всевозможные механизмы травли в зуме, когда дети начали блокировать друг друга и даже педагога. Градус жестокости повысился, потому очень часто теперь свидетелями травли становится не только класс – это вообще выходит за рамки школы, переходит в сеть, в какие-то сообщества в соцсетях. Старая злая травля заиграла новыми красками.
– Проводили ли вы исследования, касающиеся возраста участников травли? Кто чаще всего оказывается в нее вовлечен в любой из ролей?
Исследования проводила Высшая школа экономики. Они показали, что чаще всего это младший подростковый возраст – 10-12 лет. Это ребята на выходе из начальной школы: 4-й класс, а также 5-й класс и шестиклассники. А, например, 11-е классы – самые спокойные, ведь у них есть много других интересных задач, вся энергия уходит туда.
– Вы упомянули, что занятые подготовкой к экзаменам дети менее вовлечены в процессы буллинга. Можно ли сделать вывод, что ребенок становится участником травли, когда он «не занят»?
Абсолютно верно.
“Травля возникает в тот момент, когда недостает иных смыслов для существования, и детям непонятно, во имя чего они здесь собрались”.
Дети пытаются найти себе смыслы. Потому что смысл определяет правила, по которым мы играем, и создаются такие болезненные правила в классе.
– К сожалению, и родители, и школа в последнее время склонны играть в перекладывание ответственности. «Атмосфера в школе – дело самой школы» – таков концепт родителей. «Воспитывает семья, а не учитель» – это версия учителей. Так чья же это прерогатива? Как настроить сотрудничество в этой непростой ситуации буллинга?
Простого рецепта нет. И если бы он существовал, он был бы уже использован. Правда в том, что в этой трагической игре в картошку мячиком становится ребенок. Это перекидывание ответственности превращается в противостояние между педагогами и родителями.
Я поделюсь результатами нашего исследования, оно проводилось среди педагогов, а не среди родителей, но что-то мне подсказывает, что картина будет зеркальная. Мы спросили учителей, кто и в каких пропорциях занимается профилактикой травли сейчас, и кто на самом деле должен это делать. Так вот, по словам педагогов, они занимаются этим гораздо больше, чем должны были бы заниматься, а родители – гораздо меньше.
Но на самом деле если говорить о том, как делится ответственность в процентном соотношении между учителями и родителями, то правильный ответ будет один – каждый ответственен за ситуацию на сто процентов. Педагоги должны на сто процентов заниматься профилактикой травли и предотвращением ее в тех ситуациях, где от них что-то зависит. А родители на сто процентов должны заниматься тем же, но только дома.
И только так мы сможем добиться результата. Именно поэтому наша программа называется “Каждый важен” – в одиночку здесь никто не справится.
“Только втроем – педагог, родитель и ребенок – только так мы сможем это преодолеть”.
– Одна из самых частых родительских позиций: “Мой ребенок – золотой, он не мог так поступить”. Есть ли реальная возможность как-то справиться с ситуацией?
На мой взгляд, это вопрос не про ребенка. Когда родитель встает в такую позицию, он защищает в первую очередь себя, свою родительскую компетенцию: «У меня не могло такого случиться!». От этого еще страшнее, потому что если мы работаем с внутренними субличностями, значит все уже очень запущено.
Только попытка децентрироваться, выйти из мнимого диалога с собой и расширить поле зрения приведет к пониманию, что сейчас речь идет не о защите родительской компетенции, а об интересах ребенка. Когда в поле зрения попадает именно ребенок, родитель может понять, что его сын или дочь, оказывается, может проявляться по-разному. И тогда к мамам и папам приходит осознание: родитель – тот человек, который отстаивает не собственные интересы, а интересы своих детей, родитель в ответе за развитие своего ребенка.
“Последствия для ребенка будут в любом случае. Неважно, в какой роли он был в конкретной ситуации травли – агрессор, жертва или молчаливый свидетель”.
Загрузка...
